Свиркин Алексей Павлович

Свиркин Алексей Павлович (21.02.1917–2005) 4В

Живописец, пейзажист. Автор живописных циклов лирических пейзажей, воспевающих красоту среднерусской природы.

Родился, жил и умер в Москве. Учился в Московском художественном училище «Памяти 1905 года» (1938–1948). Член Союза художников СССР (1984). Участник зональных, областных и республиканских выставок.

Произведения находятся в региональных музеях и частных собраниях в России и за рубежом.

Родился в семье служащего. Знаменательный год, но еще более знаменательны число и месяц: в России началась февральская революция. Как странно... Лучшие артисты, гении России, вознесли страну в Божественный космос, но русская элитарная интеллигенция не видит и не понимает этого и, желая облагодетельствовать весь русский народ, сталкивает его в кровавую бездну.

Неисповедимы пути Господни...

А в мир пришел человек – тихий и скромный, он вскоре ощутит в себе неизбывное стремление в сферы, весьма далекие от дел и свершений обезумевшего народа: кисти, краски, мольберт и палитра всегда были уделом избранных. Однако в пропитанном кровью 37-м увидит двадцатилетний Алексей Свиркин, что и великое искусство живописи, мечту, можно превратить в служанку нечеловеческого режима. Главенствующим цветом на холсте на долгие годы станет красный; замечательный художник, которого всю последующую жизнь будет почитать Алексей, – Петр Иванович Петровичев вынужден будет написать дом в Симбирске, тот самый, в котором родился Ленин...

Алексей Свиркин никогда не будет изображать железнодорожные рельсы и заводские трубы, голубые магистрали, прорезающие леса, и толпы странных людей, которые, уничтожая все вокруг себя, строят Днепрогэс и Магнитку. Художник останется верным традиции.

Эта традиция всегда обращала русских художников к душе человеческой, к ее радостям и страданиям, к великой, но тихой и скромной, нежной и душевной среде обитания – природе. Пейзаж станет главным в творчестве Алексея Павловича, ибо пейзаж, окружающий нас, – это наше «я», а запечатленный – «я» воплощенное.

Можно и должно отделить себя, свое творческое «я» от окружающего сумасшествия и Алексей Свиркин делает это, пусть интуитивно, неосознанно. Но никогда не отделяет себя русский человек от боли и страдания, несчастья своей Родины: когда грянула война сорок первого года – Алексей Свиркин ушел на фронт. Он на себе испытал не просто тяготы и лишения – кровь, смерть, муку и плен. Фронтовые дороги привели его в снега Финляндии, позже забросили в Севастополь, трагический город двух военных поражений русского оружия, но разве можно было сравнить то, что увидел и испытал художник в кровавом столкновении с немцами – с тем, что некогда рассказал великий русский писатель Лев Толстой…

Свиркин прошел ад, и этот ад остался в нем навсегда.

... Передо мной небольшая картина: сине-зеленая вода уходит за горизонт, добела раскален прибрежный песок, и свежа еще зелень; деревья отражаются в водяных бликах невсамделишно ярко. И палящее безжалостное солнце повсюду и, хотя его не видно, – спрятаться негде. Один из фронтовых рассказов Алексея Павловича: толпы обезумевших от жажды, голода и боли красноармейцев бредут по камням и пескам раскаленного берега, а в белесом от жара небе выкручивают победные фигуры немецкие летчики и наверху, над обрывом – там тоже немцы и нет ни милости, ни надежды никому...

Не знаю, соединяется ли этот эпизод войны с картиной, которая передо мною, но уверен: прожитое и выстраданное так или иначе возвращается и вновь возникает на холсте, если художник чувствителен и талантлив.

Пейзажи Алексея Павловича Свиркина традиционны в высшем, прекрасном значении этого слова. Они несут в себе любовь к родной земле, открывая ее и передавая внимательному зрителю. Красотой и выразительностью, они раскрывают душу художника, который стремится рассказать о том, что знает.

Мокрая луговая трава, печальная устремленность к Богу русских церквей, великое множество натюрмортов, запечатлевших простоту и величие полевых цветов, и все это ярко, иногда грустно и всегда традиционно, глубоко.

...И дальний, отделенный тысячами километров, холодный, будто навечно замерзший в ожидании несбыточного тепла север, с его невзрачными навсегда домиками, пронзительно ясными горизонтами и жухлой, пригасшей из-под снега землей...

... И буйство красок Средней Азии, ее иссохших холмов и сказочных куполов и минаретов - странная, малознакомая часть некогда великой страны, исчезнувшей навсегда, грустное размышление, печаль о несбывшемся.

А в общем – праздник. Красок, чувств, мыслей. Человек редко может сказать о себе: я прожил жизнь не зря. Алексей Павлович Свиркин никогда не произнесет этих слов вслух, да это и не нужно, потому что у его полотен мы сами приходим к такому выводу.